4.
Двое российских ученых прилетают в Австралию. Добыв бензин для работы бурильной машинки, они устремляются в район Хоршама, к заброшенной шахте. Руководство института, где они числятся, не может найти деньги даже на зарплату сотрудникам, не то что на подобные командировки. Чтобы не проводить зря время в Тверском лесу, собирая там ландыши, отважные исследователи решают заняться самостоятельной работой. И вот они уже на пороге шахты. Герои приятно удивлены отличным сервисом, облегчающим изнурительную работу ученого-геолога. Устав от длинного пути, приятели спускаются под землю и укладываются спать. Как сложится дальнейшая жизнь героев - читайте в четвертой части.

Олежка II

АВСТРАЛИЙСКИЕ ТАЙНЫ

Повесть. Часть IV.

- дополнительное окошко со схемой горизонта "120 ft".      Далее жмите Alt+Tab для переключения между окнами.

"Каждый левша не раз получал по пальцам, держа молоток правой рукой. Совет: пользуйтесь инструментом так, как вам удобно, а не как сказано в эксплуатационной документации..." Олежка II, "Советы домашнему мастеру", М., 1998, с.4

XIV

      Спать на матрасе было легко и приятно. Я мог бы проспать еще довольно долго, но уже в 20 часов меня разбудил Павел. Полусогнувшись, он ругался словами, которые я прежде от него не слышал. У Павла болел правый бок. Посовещавшись, мы решили пока не покупать второй матрас - в следующий раз укладываться спать еще не скоро, к тому же оставалась надежда, что мы сумеем найти для ночлега место поприличнее. Павел спросил, много ли я встретил "спелеологов", когда бегал за матрасом на поверхность. Следует сказать, что мне тогда страшно не повезло - за все мое утреннее путешествие я не встретил ни одного человека. Пока гулял, я обратил внимание на то, что служба эксплуатации подземных сооружений неплохо позаботилась о многочисленных посетителях - по пути я не заметил ни одной перегоревшей лампочки, в тоннелях поддерживается чистота, вентиляция работает не шумно, но достаточно эффективно. У главного ствола ("Meeting point one") располагаются контейнер для мешков с мусором, бачок с питьевой водой, а также средства начального пожаротушения. Подъемник оказался обыкновенным лифтом, я зашел в него и нажал кнопку "0" (кроме нее были еще кнопки "120", "180", "250" и "350"). Наверху меня встретила та же вахтерша, заявившая, что подъем стоит 4 доллара, и оплата производится здесь. "А если, к примеру, мне взбредет в голову поехать с уровня 120, скажем, на уровень 180 - как тогда осуществляется платеж?" - спросил я тоном заправского ученого. Хозяйка спокойно объяснила, что посетители, каждый раз вызывая лифт, ставят галочки в своих полевых дневниках. Потом, оказавшись на поверхности (а редко кто из посетителей на ней потом не оказывается), оплачивают ей сразу за все галочки, по 4 доллара за каждый вызов кабины подъемника. Так что все очень просто. Я заплатил вахтерше 8 долларов (то есть спуск я оплатил авансом), купил матрас (она сама вынесла мне его из сувенирного киоска) и пошел к нашему месту. На обратном пути мне тоже никто не встретился. После обсуждения моих утренних приключений мы пришли к выводу, что слухи о перенаселенности шахты сильно преувеличены. По нашим оценкам в подземных выработках одновременно на всех горизонтах находится навряд ли более ста - ста пятидесяти человек.

XV

      Наступало время ужина. Но сначала мы решили провести инвентаризацию провианта. Конечно, мы прекрасно помнили, какие продукты и в каком количестве мы приобретали здесь, в Хоршаме, да и вчера, в Гонконге. Но кое-что мы везли из России, и никто из нас не помнил, было ли там что-нибудь скоропортящееся. Разложив на матрасе продукты, мы аккуратненько переписали в тетрадку по каждой позиции: наименование продукта питания, количество и срок годности. Проведенной работой остались довольны. Павел проворно раскочегарил примус, а я, достав сковородку, по-быстрому стал готовить еду. Блинчики с творогом пришлось разогревать на подсолнечном масле - что поделаешь, в путешествии приходится испытывать некоторые неудобства и лишения: о том, чтобы взять в поход сливочное масло, не могло быть и речи. Зато у нас собой была небольшая баночка сметаны. Не представляете, как здорово съесть шипящий, только что со сковородки, блинчик, обильно политый сметанкой! Перекусив таким образом и выпив чаю с пирожными, мы сели на край матраса и разложили документацию. Надо было строить планы.

      Во-первых, следовало установить режим дня. После жарких споров мы все же решили, что надо переходить на нормальный режим - ночью спать, а днем работать. Тогда завтрак будет называться завтраком, обед - обедом, полдник - полдником и ужин - ужином. К утвержденному распорядку мы решили адаптироваться постепенно, с каждым днем вставая все раньше и раньше, пока не дойдем до подъема в восемь часов, как мы и привыкли в Твери. Следующее решение, к которому мы пришли единодушно - это начать работу в пределах уровня "120 футов". Во-первых, надо было осмотреться и, возможно, вступить в контакт с кем-нибудь из многочисленных ученых, снующих тут и там. Кроме того, имеющиеся данные позволяли предположить, что если где-то и есть никель-кадмиевая жила, то, скорее всего, не слишком глубоко. "Что это за вопросительные знаки?" - спросил Павел, разглядывая схему горизонта. "Что значит - "unknown" ?". Я предположил, что лентяи-геодезисты, составлявшие схему, просто не удосужились посетить отдаленные тупики, вот и написали, что соответствующий путь неизвестен. "А вот посмотри-ка сюда, вниз: "unknown", который между радиусами HT1 и HT2 - ведет куда-то в центр! - удивлялся Павел, - геодезисты не то что отдаленные участки, они целый центральный радиус пропустили!" Я вставил: "Паш! Давай изучим этот радиус и назовем его именем нашего института". "Пойдем, посмотрим, - согласился Павел, - а имя присвоим после...". Мы быстренько собрались и пошли.

XVI

      Дойдя до сбойки, соединяющей наш тупик с тоннелем HT5, мы обратили внимание на небольшую стремянку: знакомая нам вахтерша вкручивала лампочку. "Перегорела, окаянная!" - огорченно бросила она нам. Павел поздоровался и спросил, остался ли кто наверху дежурить у главного шахтного ствола. Вахтерша сказала, что закрыла ворота и оставила там табличку, мол, буду через десять минут. "Ничего, подождут!" - добавила она. Свежая лампочка осветила лицо вахтерши мягким матовым светом. Улыбаясь, разговорчивая дама спустилась со стремянки и продолжила: "Я днем звонила в Консульство - оказывается, вы не встали там на учет!" Мы удивились - в случае временного пребывания за границей постановка на учет не является обязательной. "Все равно, - продолжала она, - вы ведь работаете в опасных условиях, надо, чтобы власти были в курсе ваших перемещений по стране. К тому же, ваш Генеральный консул Бурдыкин - замечательный человек, особенно когда трезвый. Он большой авантюрист и любитель приключений! Когда я ему рассказала про вас, он так заинтересовался вашими планами, сказал, что мечтает встретиться с вами! Вы обратно как полетите, через Сидней?" Павел объяснил, что еще не знает, но скорее всего, через Мельбурн, так ближе. "Хорошо бы через Сидней! - продолжала она, - ваш консул сам увлекается спелеологией. Он, кстати, бывал здесь, в Хоршаме. У него отпуск на следующей неделе, возможно, опять приедет к нам в гости. Вы ему обязательно позвоните, когда будете на поверхности, он очень просил". Павел достал тетрадку и записал: "П.А.Бурдыкин, австрал. консул, 61+2+9326-1188". - "Сидней - замечательный город. Жаль только, я там ни разу не была! Не упустите возможность, загляните на обратном пути. Там, говорят, совершенно экзотический зоопарк. Вы любите животных?" - Вахтерша так жестикулировала, что торчащие из кармана ее халата электропассатижи выпали на бетонный пол и со звоном ударились о рельс. Павел подал ей инструмент, пообещал при случае позвонить Бурдыкину и договориться с ним о встрече. Вахтерша было продолжила рассказывать про экзотических животных, но мы были уже далеко. Мы дошли до центра ("Meeting point one"), выбросили пакет с мусором, набрали в канистру питьевой воды (мало ли, пригодится) и пошли в обход лифта. Завидев стрелку "HT2", мы двинулись в указанном направлении. Кроме хозяйки, пока нам никто не попадался. Мы осматривали стены - никаких следов молотка, нет и отверстий от бурильных машинок. Очевидно, вблизи центрального ствола ученые не занимались отбором проб. "Давай отломим кусочек, Паш!" - заныл я, - "никто не бурит, а вдруг бесценная руда у нас перед носом!". Павел согласился. С помощью топорика мы отогнули силовые электрические кабели, густо проложенные вдоль стены. Пока Павел удерживал топор, я оглянулся (нет ли вахтерши?) и с чувством врезал геологическим молотком в просвет между проводами. От стены откололся кусок значительных размеров. Павел достал из рюкзака вырезку из журнала "Geological Science", где была напечатана увеличенная фотография уникального образца минерала никель-кадмиевой руды. Нагнувшись над отломанным куском, мы в свете фонариков (подтащить обломок поближе к осветительной лампе мы тогда не додумались) пытались сравнить фотографию со свежим осколком, лежащим под ногами. Мы мечтали найти на поверхности нашего образца те самые желто-коричневые вкрапления закиси никеля-кадмия, которые мутят умы ученым со всего мира. На фотографии эти пятна хорошо видны. Исследование осколка к успеху не привело. Возможно, это объяснялось слишком большими его размерами, мешающими рассматривать поверхность и тем более, сравнивать с маленькой фотографией. Было решено разломить наш образец на части. О, это оказалось сделать не так просто! Мы с Пашкой по очереди дубасили молотками и топорами - минерал был непоколебим. Лишь с шестого удара кусок рассыпался на мелкие фрагменты. Взяв подходящий осколочек, мы принялись за его исследование. Однако визуально отнести его к семейству никель-кадмиевых мы не смогли. Минерал был серым и довольно однородным, похожим на кусок качественного бетона. Решили оставить фрагмент до завтрака, чтобы на привале измерить некоторые электрические свойства. Остальные куски мы собрали в пакет, и я отнес их в контейнер для мусора, благо идти было недалеко. Через пять минут мы продолжили свой путь.

XVII

      Мы миновали кольцо "А", затем, держась левой стороны (чтобы не угодить в тупик, обозначенный на схеме), дошли до кольца "B" и повернули налево. Кольцевая штольня ничем не отличалась от радиальных - ни в поперечном геодезическом сечении, ни по своей ухоженности. Так же чисто, сухо и светло. Павел достал градусник, и мы произвели замер температуры стен и окружающего воздуха. Полученные результаты (24.0^oC и 22.3^oC, соответственно) мы занесли в тетрадь. В дальнейшем подобные замеры было решено проводить два раза в сутки - сразу после завтрака и непосредственно перед ужином. Пройдя еще примерно с километр, мы добрались до сбойки со штольней, уходящей влево. Здесь начинался "неизвестный" маршрут.

      С первых же шагов нам стало понятно, почему лентяи-картографы не стал изучать этот ход. Тоннель был неровным, и мы с непривычки спотыкались каждые пять минут. Павел даже подвернул (к счастью, несильно) левую ногу и продолжал движение прихрамывая, при этом держась за правый бок. Боль уже почти прошла, но неприятные ощущения еще были. Сечение штольни постепенно уменьшалось, причем, в основном за счет низкого потолка. Временами приходилось нагибаться, чтобы не задеть головой лампочку. Исправных лампочек, к слову сказать, становилось все меньше и меньше ("потому что висят низко, и спелеологи бются об них головами" - решили мы).

Потолок перестал опускаться...

Потолок опускался все ниже. На нем уже перестали попадаться какие-либо осветительные приборы. Стало тепло. Вентиляция здесь работала слабее. Павел достал аккумуляторный фонарь "Украина". Светильник укрепил на каске, а акуумулятор повесил на плечо. Я тоже надел каску и достал небольшой фонарик "Maglite", купленный в Шереметьево специально на этот случай. Потолок перестал опускаться, но он и так располагался слишко низко - идти приходилось согнувшись. В отдельных местах все-же удавалось вытянуться в полный рост - потолок был волнистым и отдельные впадины были достаточно глубокими. Удивляло то, что в отличие от потолка пол становился все более ровным и в конце концов превратился в совершенно гладкую горизонтальную поверхность. Павел достал фотоаппарат и запечатлил уходящий вдаль тоннель. Дорога шла слегка под уклон, и мы решили, что, скорее всего, наша штольня не соединяется с кольцевым тоннелем "А", а проходит где-то под ним. Было уже 4 часа ночи, когда уклон прекратился и дальнейший путь виделся горизонтальным. Чтобы не нарушать режим дня, мы решили устроить привал на ночлег, тем более, что от длительного путешествия в полусогнутом состоянии у Пашки снова заныл бок. Было довольно тепло, но не жарко. Сильно досаждало отсутствие света. Было неизвестно, долго ли продлится такая обстановка, поэтому акуммуляторные батареи приходилось экономить. Готовить ужин в темноте мне не хотелось, поэтому мы ограничились бутербродами с салом и чаем с остатками пирожных. Спать легли прямо посреди штольни, на матрас в этот раз лег Павел. Но уснуть нам не было суждено - только я закрыл глаза, как услышал шорох. Включив Пашкин фонарь я увидел две тени, метнувшиеся из моего рюкзака в разные стороны. Это были мыши.